Рыжий Борис (1974 - 2001)

                 1

...дождинка, как будто слеза,
упала Евтерпе на грудь.
Стыжусь, опуская глаза,
теплее, чем надо, взглянуть:
уж слишком открыт этот вид
для сердца, увижу – сгорю.
Последнее, впрочем, болит
так нежно, что я говорю:
«Так значит, когда мы вдвоем
с тобою, и осень вокруг, –
и камень в обличье твоем
не может не плакать, мой друг».

                 2

...«прощай» – чтобы душу скрести,
звук «ща» засорил нашу речь.
Есть тихое слово «прости»,
что значит до смерти беречь
разлуку, безумный покой,
тоску. Оглянулась, а я
глаза опустил. Над тобой
два ангела пели, летя:
«Прости его. Ведает бог,
молчание тоже ответ.
Он руку от сердца не смог
отнять – помахать тебе вслед».

                 3

...как будто я видел во сне
день пасмурный, день ледяной.
Вот лебедь на черной воде
и лебедь под черной водой –
два белых, как снег, близнеца
прелестных, по сути – одно...
Ты скажешь: «Не будет конца
у встречи». Хотелось бы, но
лишь стоит взлететь одному –
второй, не осилив стекла,
пойдет, словно камень, ко дну,
терзая о камни крыла.

                 4

...художник, скорее – скрипач...
Так беличий тонок смычок,
и так бесконечна, хоть плачь,
скрипичная музыка. Бог
поэтов, скамейка, кусты –
так мило, и траурно – фон.
Не вижу, но слышу, как ты
рисуешь все это. Поклон
тебе в этот ангельский час
от сердца, что грустью живет –
в твой не попадая пейзаж,
поскольку однажды умрет.

                 5

...а осенью в Летнем Саду –
туманен, как осень, и тих –
музейной аллеей пройду
среди изваяний чужих,
да сяду на влажной скамье
Вот все, что останется мне:
всей болью почувствовать, как,
за листиком новый листок
роняя, что слезы любви,
сентябрь надевает венок
на бедные кудри мои.

1995