Мартынов Леонид (1905 - 1980)

Я не знаю – она жива или в северный ветер ушла,
Та искусница, что кружева удивительные плела
В Кружевецком сельсовете над тишайшею
                            речкой Нить?
Кружева не такие, как эти, а какие –
                         не объяснить!
Я пошел в Кружевной союз, попросил показать альбом,
Говорил я, что разберусь без труда в узоре любом.
Мне показывали альбом. Он велик, в нем
                            страницы горбом,
И, как древних преданий слова, по страницам
                            бегут кружева.
Разгадал я узор – сполох, разгадал серебряный мох,
Разгадал горностаевый мех,
Но узоров не видел тех,
Что когда-то видал в сельсовете
Над тишайшею речкой Нить –
Кружева не такие, как эти, а какие –
                            не объяснить!
Я моторную лодку беру,
Отправляюсь я в путь поутру – ниже, ниже
                            по темной реке.
Сельсовет вижу я вдалеке.
Не умеют нигде на свете эти древние тайны хранить,
Как хранили их здесь, в сельсовете,
                     над тишайшею речкой Нить.
Славен древний северный лес, озаренный
                            майским огнем!
Белый свиток льняных чудес мы медлительно развернем.
Столько кружева здесь сплели, что обтянешь
                             вокруг земли –
Опояшешь весь шар земной, а концы меж
                            землей и луной
Понесутся, мерцая вдали...
Славен промысел кружевной!
Это те иль не те кружева?
Мастерица! Она жива?
Да жива!
И выходит она, свитой девушек окружена.
Говорит она:
– Кружева мои те же самые, те же самые,
Что и девушки и молодушки. Не склевали
                          наш лен воробушки!
Не склевали лен черны вороны, разлетелись
                            они во все стороны!
Кружева плету я снова. Вот он, свиток мой льняной.
Я из сумрака лесного, молода, встаю весной.
Я иду! Я – на рассвете!
Встретьте девицу-красу
В Кружевецком сельсовете, в древнем северном лесу!

1932