Луговской Владимир (1901 - 1957)

Какая тишина!
        Ножи стучат на кухне,
Звенит, поет далекая пила.
И этот вечер, как всегда, потухнет,
Развеется остывшая зола.

Но я последним напряженьем воли
Возьму в себя
        молочную луну,
Посеребренное морское поле,
Далекий звон и эту тишину.

Всё опустело. Замер санаторий.
Закрыта комната, где ты жила.
В окне лежит серебряное море.
Звенит, поет далекая пила.

Звенит, поет...
             Такие сны бывают:
Пустые зданья, белая луна,
Никто тебе дверей не открывает,
Звенит и наплывает тишина.

Она звенит, звенит всё ближе, ближе,
Восторгом наполняет бытие.
Что в этом звоне я еще услышу –
Быть может, смерть иль отзвуки ее?

И долго ль мне бродить еще по свету,
Ловить движенья, чувствовать тела?
Плывет луна – остывшая планета.
Звенит, поет далекая пила.

Стоит погода ясная, сухая.
И далеко
    по старому стволу
Два пильщика, размеренно вздыхая,
Качают,
     словно маятник,
                пилу.

1939