Городецкий Сергей (1894 - 1967)

Ай, мой синий, васильковый да шелко́вый поясок!
А на этом поясочке крепко стянут узелок.

Крепко стянут да затянут милой ласковой моей –
Крепче поручней железных, крепче тягостных цепей.

Я гулял тогда на воле и ее любил, как свет.
Рано утром на прощанье завязала мне привет.

Полон силы неуемной, уезжал от милой я.
«Помни, солнце, мой любимый, я всегда, везде твоя!»

Ехал вольный, не доехал – угодил как раз в тюрьму,
Брошен в склеп зеленоватый, в ледяную полутьму.

Из углов смеются стены: «Посиди-ка тут один!»
Но, стряхнувши грусть усмешкой, им в ответ
                            приволья сын:

«Был один бы, кабы не был да со мною поясок,
А на этом поясочке да вот этот узелок.

Был один бы, каб не чуял, что любимая вот тут,
В самом сердце, где живые голоса гудят, поют.

Был один бы, каб не ведал, что тюрьма людей полна,
Что и в каменной неволе воля вольная вольна!»

Ах, мой синий, васильковый да шелко́вый поясок!
А на этом поясочке стянут милой узелок.

1907