Высоцкий Владимир (1938 - 1980)

Там у соседа – пир горой,
И гость – солидный, налитой,
Ну а хозяйка – хвост трубой –
Идет к подвалам,–
В замок врезаются ключи,
И вынимаются харчи;
И с тягой ладится в печи,
И с поддувалом.

А у меня – сплошные передряги:
То в огороде недород, то скот падет,
То печь чадит от нехорошей тяги,
А то щеку на сторону ведет.

Там у соседей мясо в щах –
На всю деревню хруст в хрящах,
И дочь – невеста, вся в прыщах,–
Дозрела, значит.
Смотрины, стало быть, у них –
На сто рублей гостей одних,
И даже тощенький жених
Поет и скачет.

А у меня цепные псы взбесились –
Средь ночи с лая перешли на вой,
И на ногах моих мозоли прохудились
От топотни по комнате пустой.

Ох, у соседей быстро пьют!
А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют
И не накладно?
А тут, вон, баба на сносях,
Гусей некормленных косяк...
Но дело даже не в гусях,–
А все неладно.

Тут у меня постены появились,
Я их гоню и так и сяк – они опять,
Да в неудобном месте чирей вылез –
Пора пахать, а тут – ни сесть ни встать.

Сосед маленочка прислал –
Он от щедрот меня позвал,–
Ну, я, понятно, отказал,
А он – сначала.
Должно, литровую огрел –
Ну и, конечно, подобрел...
И я пошел – попил, поел,–
Не полегчало.

И посредине этого разгула
Я прошептал на ухо жениху –
И жениха, как будто ветром сдуло,–
Невеста, вон, рыдает наверху.

Сосед орет, что он – народ,
Что основной закон блюдет:
Что – кто не ест, тот и не пьет,–
И выпил, кстати.
Все сразу повскакали с мест,
Но тут малец с поправкой влез:
«Кто не работает – не ест,–
Ты спутал, батя!»

А я сидел с засаленною трешкой,
Чтоб завтра гнать похмелие мое,
В обнимочку с обшарпанной гармошкой –
Меня и пригласили за нее.

Сосед другую литру съел –
И осовел, и опсовел.
Он захотел, чтоб я попел,–
Зря, что ль, поили?
Меня схватили за бока
Два здоровенных мужика:
«Играй, паскуда, пой, пока
Не удавили!»

Уже дошло веселие до точки,
Уже невесту тискали тайком –
И я запел про светлые денечки,
«Когда служил на почте ямщиком».

Потом у них была уха
И заливные потроха,
Потом поймали жениха
И долго били,
Потом пошли плясать в избе,
Потом дрались не по злобе –
И все хорошее в себе
Доистребили.

А я стонал в углу болотной выпью,
Набычась, а потом и подбочась,–
И думал я: а с кем я завтра выпью
Из тех, с которыми я пью сейчас?

Наутро там всегда покой,
И хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой,
Еды навалом,
Никто не лается в сердцах,
Собачка мается в сенцах,
И печка – в синих изразцах
И с поддувалом.

А у меня – и в ясную погоду
Хмарь на душе, которая горит,–
Хлебаю я колодезную воду,
Чиню гармошку, и жена корит.

1973