Высоцкий Владимир (1938 - 1980)

Пожары над страной все выше, жарче, веселей,
Их отблески плясали – два притопа, три прихлопа,
Но вот Судьба и Время пересели на коней,
А там – в галоп, под пули в лоб,–
И мир ударило в озноб
От этого галопа.

Шальные пули злы, слепы и бестолковы,
А мы летели вскачь – они за нами влет.
Расковывались кони, и горячие подковы
Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдет.

Увертливы поводья, словно угри,
И спутаны и волосы и мысли на бегу,
А ветер дул – и расправлял нам кудри,
И расплетал извилины в мозгу.

Ни бегство от огня, ни страх погони ни при чем,
А Время подскакало, и Фортуна улыбалась,
И сабли седоков скрестились с солнечным лучом,–
Седок – поэт, а конь – пегас.
Пожар померк, потом погас,
А скачка разгоралась.

Еще не видел свет подобного аллюра, –
Копыта били дробь, трезвонила капель.
Помешанная на крови слепая пуля-дура
Прозрела, поумнела вдруг и чаще била в цель.

И кто кого – азартней перепляса,
И кто скорее – в этой скачке опоздавших нет,
А ветер дул, с костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелет.

Удача впереди и исцеление больным,
Впервые скачет Время напрямую – не по кругу,
Обещанное «завтра» будет горьким и хмельным.
Легко скакать, врага видать,
И друга тоже – благодать!
Судьба летит по лугу!

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули –
Замешкалась она, забыв махнуть косой,–
Уже не догоняли нас и отставали пули...
Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?
Пел ветер все печальнее и глуше,
Навылет Время ранено, досталось и Судьбе.
Ветра и кони, и тела и души
Убитых выносили на себе.

1977