Человечеству любо храбриться.
Людям любо греметь и бряцать,
и за это нельзя порицать,
потому что пожалуйте бриться –
и уныло бредет фанфарон,
говорун торопливо смолкает:
часовые с обеих сторон,
судьи перья в чернила макают.
Так неужто приврать нам нельзя
между пьяных друзей и веселых,
если жизненная стезя –
ординарный разбитый проселок?
Биографию отлакируешь,
на анкету блеск наведешь –
сердце, стало быть, очаруешь,
душу, стало быть, отведешь.
