Меня застрелит белый офицер
не так – так этак.
Он, целясь,– не изменится в лице:
он очень меток.
И на суде произнесет он речь,
предельно краток,
что больше нечего ему беречь,
что нет здесь пряток.
Что женщину я у него отбил,
что самой лучшей...
Что сбились здесь в обнимку три судьбы,–
обычный случай.
Но он не скажет, заслонив глаза,
что – всех красивей –
она звалась пятнадцать лет назад
его Россией!..
1932
